Когда-то, когда река времени неторопливо падала в вечность, и люди еще успевали творить историю, жили два брата. И не было в них ничего ни чудесного, ни даже замечательного. Только один был немного умнее, а второго соседи дурачком дразнили. 

Жили они мирно, ладно. Да вот только зимой скука одолевала. И решил тогда старший грамоте выучиться, ибо давно уж жила у них Книга, неведомо как забредшая. Хоть и говорят, что ног книги не имеют, но эта пришла неведомо с кем и уходить, видать, не собиралась. Трудно пришлось старшему, да ведь недаром его Умником звали – вечерами читал он теперь младшему Книгу вслух, и удивлялись оба подвигам рыцарей во имя дам красоты несказанной.
И захотелось им подвиг совершить – не для похвальбы, а так, как в Книге описано было. Но тут уж даже Умник ничего не смог придумать, и пошли они к Мудрецу.

Долго щурился старец сквозь резной лист земляничный на краюху хлеба да голову сыра, что принесли братья. Думал. Потом повелел, чтоб по одному они к нему в хижину зашли, где он им про подвиг скажет. И чтоб друг от друга таились!
Вынес каждый из хижины свой подвиг, и понес его по дороге дней своих к дому. И таился. Да только дело-то не заладилось! Выпил подвиг из братьев всю веселость – что ни месяц, мрачнее тучи ходят, что ни год, то ниже к земле пригибаются. Только Книга все говорит им о подвигах во славу прекрасной дамы…
Тоньше бритвы стала печаль их – и сломалась.

-Что печалишься, старший? – у младшего-то сердце за двоих болело.
-Про старца наказ помышляю. Видно, не по силам мне подвиг – загадал старец ту скалу, что думы свои в облаках купает и солнце зрит после заката, на мелкий камень перемолоть, и перемешать с галькой у ее подножия. Но как ни приду туда, как подумается мне, сколько лет молоть эту громадину – и не могу руки поднять. Так и ухожу ни с чем.
-Да, братец, ежели тебе задачка не по силам, то что уж мне, дуралею, думу думать? Повелел мне старец каждый раз, как день за горизонт падает, взять камень мелкий у подножия горы и кинуть в реку. И делать так, пока смогу узреть, где солнце садится. Да, видно, не по мне задача: уж который месяц пошел, камней ведь мало – а где я их возьму-то, одна гора торчит, как палец каменный…

Долго думу думали братья, каждый - свою; видать, нелегка была. А назавтра, до рассвета еще, отколол старший, улыбаясь, свой первый камешек от скалы неприступной…

То море, что от запруды на реке поднялось, люди до сих пор морем Двух Братьев кличут, а вот на каком берегу палец каменный в небо тыкал – все никак договориться не могут.